Rambler's Top100

ИНТЕЛРОС

Интеллектуальная Россия

INTELROS.RU

Intellectual Russia


АЛЕКСАНДР ДАВЫДОВ

 

 

4. Средства борьбы с сетевым противником

 

 

Сетевой способ взаимодействия, занимая всё новые сферы человеческой деятельности - от экономики до терроризма, явно становится преобладающим.


Сетевое взаимодействие подразумевает прямую связь всех участвующих сторон между собой, их структурное равенство и, как следствие, замену институциональных иерархий ситуативными, возникающими "под задачу".


Причем возможность такого взаимодействия стала общедоступной и свободной от пространственно-временных ограничений только в настоящее время - вместе с ростом общего уровня сознательности, бурным развитием телекоммуникаций и в целом технических средств персональной автономности.


Сообщество, организованное по сетевым принципам, отличается наличием единых стратегических целей, базовых ценностей и стандартов, совмещенным с отсутствием четкого планирования своей деятельности на тактическом уровне.


"Боевой единицей" Сети является не формальная структура с директивным планированием, субординацией и штатным расписанием, а движимая собственным концептуальным целеполаганием личность. Действует же она как самостоятельная, несоставная и в то же время пребывающая в глубокой связности со всем окружающим, а также с чередой собственных состояний, сила.


Все это обеспечивает превосходство сетевых сообществ перед структурами, основанными на системе опосредованных отношений, поскольку сетевой способ ведения дел снимает с возможности действовать множество ограничений.


Сетевая организация взаимодействия позволяет передавать управляющее воздействие, не строя громоздкие и дорогие иерархические конструкции, а также одномоментно устанавливать большое количество прямых контактов, учитывая только дееспособность вовлекаемых лиц, то есть игнорируя социальный статус.


Кроме того, Сеть дает возможность проводить действие рассредоточенными силами, строгое позиционирование которых относительно друг друга в пространстве и времени либо скоротечно, либо вообще не имеет места.


Наличие прямых равноправных связей всех со всеми обеспечивает сетевым структурам превосходство над иерархическими, то есть построенными на опосредованных связях, в скорости и темпе, степени непредсказуемости форм и внезапности совершения действия, а также в способности к самосинхронизации.


Дело в том, что готовность к прямому равноправному взаимодействию позволяет узлам Сети немедленно получать информацию о развитии ситуации в том объеме, в котором информирована вся Сеть в целом, гибко и быстро выбирать адекватную поставленной задаче конфигурацию исполнителей, а также самостоятельно приводить себя в соответствие с изменившейся обстановкой.


Способность почти ежемгновенно проводить перекомпоновку сочетаний узлов дает Сети возможность для любого действия находить доселе неизвестную форму его реализации, что выводит ее деятельность из-под контроля, опирающегося на знание только тех средств, которые уже есть и известны.


Кроме того, эта способность позволяет структурам, организованным по сетевым принципам, динамически распределять внутри себя ответственность и объемы работ, а также быть нечувствительными к локальным поражениям.


К Сети вообще нельзя подступиться дважды одним и тем же способом, к ней неприменим опыт, опирающийся на извлечения из прошлого. В сетевой структуре невозможно выделить жизненно важные элементы, ее мощь определяется числом внутренних связей и дееспособностью узлов. При этом даже незначительное увеличение числа узлов приводит к взрывному росту количества этих связей.


Вышеизложенное означает, что успешно противостоять "сетевому" противнику можно только сетевыми же силами и средствами.
Причем усилия следует сосредотачивать на выведении из строя не столько узлов Сети, сколько того, что их объединяет - мотивов, стандартов и средств материального обеспечения взаимодействия. Ведь устранение любого узла Сети при сохранении ее идейной и технологической основы приведет лишь к тому, что его место займет мало предсказуемое число новых узлов и Сеть только усилится.


Борьба же с самими узлами сетевого противника должна рассматриваться как вспомогательная, хотя во многих случаях и необходимая мера.


В свою очередь, разрушение стандартов и технических средств сетевого взаимодействия без девальвации его мотивов в результате также даст лишь то, что атакуемая сетевая структура восстановится, возможно, даже укрепившись.


Поэтому при столкновении с враждебным сетевым сообществом первое, что нужно делать, - обнаружить мотивы его единства, предельно точно и глубоко понять их природу, а вслед за этим подготовить и ввести в действие контр-идеи, лишающие смысла и состоятельности идейную основу сетевого противника.


Особенность контр-идей состоит в точной выверенности заложенных в них смыслов, изначально рассчитанных на то, чтобы вызывать заданный резонанс в сознании людей. Другим ключевым качеством контр-идей является их чрезвычайно высокая заразительность, то есть такая степень привлекательности, которая побуждает к постоянному воспроизводству этих идей.


Кроме того, без знания мотивов враждебной сети зачастую нельзя обнаружить ее узлы, поскольку только на основе этого знания можно достоверно описать характерное этим узлам поведение и, соответственно, критерии их выявления, а ведь сетевой противник может быть так организован, что его узлы проявляют себя только в весьма специфических обстоятельствах.


Сетевой противник невидим, непостоянен и непредсказуем, а когда неизвестно, кто и как будет атаковать, только понимание того, почему он намерен это сделать, дает знания о том, куда прилагать усилия по отражению угрозы.


В ситуации же, когда враждебное сетевое сообщество в своей деятельности опирается на стандарты и материальную базу сетей общего пользования, разрушение его мотивов - единственно допустимый инструмент, так как существенное нарушение работы общедоступных сетей нанесет неприемлемый ущерб для экономики и общественных институтов любой современной страны.


В остальных случаях выведение из строя стандартов взаимодействия обеспечивается путем изменения внешних условий, под которые они были разработаны, что же касается средств материального обеспечения, то способы приведения их в неработоспособное состояние достаточно хорошо отработаны.


Если же противник оказался не вполне сетевым, то есть имеющим значимые несетевые компоненты, например - централизованное финансирование, тогда удар прежде всего должен наноситься именно по этим, несетевым составляющим.
Однако действительно первостепенным и строго обязательным условием успешного противоборства с враждебными сетевыми сообществами является полноценная реализация сетевых принципов в собственном внутреннем устройстве, а также, что не менее важно, - в инфраструктуре общего пользования.

Основная сложность здесь состоит в том, что невозможно обрести в приказном порядке ключевое отличительное качество сетевой организации - способность быть другим, умение не запираться в какой-либо определенной логике, постоянная готовность и даже стремление к изменениям.

В обеспечение данного качества в устройстве организации, желающей стать сетевой, необходимо институционально реализовать принцип равной значимости трех базовых иерархий - номенклатуры должностей, системы процессов и структуры, отражающей соотношение квалификаций работников.

Это означает установление такой корпоративной культуры, при которой положение сотрудника в организации определяется не только занимаемой им должностью, но и почти в той же степени - его местом в разделении видов деятельности и проектов, отражающем то, что происходит в этой организации на самом деле, а также уровнем и характером его компетентности.

Одновременно с этим сетевое построение предполагает предельно малое число управленческих уровней, минимальную опосредованность связей и такой порядок ведения дел, при котором в расчет берутся только операционные, а не организационные границы. Более того, Сеть решительно и ответственно идет на сотрудничество, если ей нужны ресурсы конкурента или даже противника.

При этом каждый сотрудник сетевой организации руководствуется получаемыми со всех сторон отзывами о своих действиях, а не исключительно указаниями начальства, а ее структура - в буквальном смысле слова временная, поскольку настроена главным образом на то, чтобы было возможно без формальных ограничений комбинировать и рекомбинировать знания и опыт.

Кроме того, подлинно сетевое сообщество отличается тем, что взамен бюрократического контроля, состоящего в отслеживании исполнения приказов, оно контролирует свою результативность косвенно, путем проверки совокупности самых неожиданных и разносторонних показателей о себе самом, об окружающих, о партнерах, соперниках и вообще - обо всем происходящем.

Смысл столь развернутого контроля, проводимого, кстати, практически в режиме реального времени, - в реализации стремления рассмотреть ситуацию под всеми возможными углами зрения, увидеть то, чего еще нет, и поймать события в их непроявленном виде. Такая тотальная осведомленность весьма необходима, поскольку сети чреваты непредсказуемыми возможностями и угрозами.

В сетевой организационной парадигме ничто не принимается за данность, даже цели и задачи могут меняться. Сетевое сообщество - это временный, непостоянный, высокопотенциальный сплав людей и идей, движущими силами которого являются риск, динамика и безостановочное творчество.


Поэтому сети управляются не начальниками, отдающими приказы, а лидерами, выдвигающими дееспособные на операционном уровне идейные установки, которые определяют смысл того, что следует делать, и, вместе с тем, не накладывают ограничений на формы воплощения этого смысла.


Другая особенность управления сетями состоит в его сосредоточенности на развитии у людей, объединенных в сетевое сообщество, двуединой способности - инновационности, сплавленной с коммуникативностью и открытостью сознания.


Сетевое управление вообще стремится устранить разницу между учебой, работой и жизнью, превращая их в один неразрывный процесс. Лидеры должны быть переполнены деятельными знаниями и заваливать ими всех остальных.


Причем нужно добиться, чтобы носителями ключевых, для данного сетевого сообщества, идей и навыков были все люди в организации, а не какое-либо специально выделенное для этого подразделение, так как если решение проблемы поручить кому-то конкретно, то остальные неизбежно расслабятся.


Еще одна обязанность сетевых лидеров - проявлять исключительную терпимость к ошибкам и, в то же время, никогда не забывать самим и не давать забывать своим сотрудникам то, чему эти ошибки научили. Дело в том, что основная ударная сила сетевого сообщества - непрерывная инновация. Наказание же за просчеты не избавляет от них, а просто отбивает желание пробовать.


Более того - поскольку сетевая организация основана на свободно действующей личности, что предполагает глубокую персонализацию всех корпоративных процессов, индивидуальная забота о каждом, кто в ней состоит и действительно хорош в том, что делает, является ключевым принципом управления сетями. Ведь, в конце концов, все решают люди, а не стратегии.


Кроме всего изложенного, сетевые сообщества должны стремиться достичь передового уровня оснащенности технологиями, составляющими вещественную основу сетевого взаимодействия, а также держать в зоне особого внимания перспективы, направленность и темпы развития данных технологий.


Речь, прежде всего, идет о цифровых технологиях, делающих "доступным всё, для всех, везде и всегда", технологиях распределенной генерации энергии, позволяющих производить ее прямо в точке потребления и ровно столько, сколько в данный момент необходимо, и о нано-технологиях, компактифицирующих почти весь арсенал средств человеческой деятельности.


В совокупности эти технологии обеспечивают персональную автономность, позволяют распределенным и разнородным силам действовать свободно, связно и без разрывов, с массированной точностью и везде, где это представится нужным.


В связи со всем вышеизложенным особый интерес представляет ответ на вопрос о том, от какой из стран мира следует в первую очередь ожидать широкомасштабного и полноценного применения сетевого способа ведения дел.


На первый взгляд наиболее близки к реализации сетевых принципов в политической практике прежде всего США, основой всей системы ценностей которых являются индивидуализм и личная инициатива - то есть качества, совершенно необходимые для полноценного участия в сетевых сообществах.


В США, под эгидой государства, крайне интенсивно ведутся исследования в области сетевого взаимодействия, а американская администрация уже пытается внедрить сетевые подходы в построение национальных силовых ведомств.


К тому же США сегодня имеют и продолжают развивать весь комплекс "высоких технологий", включая те, что являются технической платформой сетей, и вообще лидируют по мощи экономического и научного потенциалов. Однако более тщательное расследование указывает на Китай.


Дело, прежде всего, в том, что коренная духовная традиция Китая - даосизм рассматривает реальность как "бескрайнее поле взаимодействия сил, где все связано со всем", постижение которого есть открытие "вечно Другого", - это не мир идей, сущностей и фактов, а пространство связных превращений и событий, в котором "все вещи - словно раскинутая сеть, и в ней не найти начала".


В китайской картине мира реальность не статична - она есть чистая текучесть без начала и конца, где всякая вещь ценна лишь ее соотнесенностью с чем-то другим. Даже человек в ней присутствует не как уникальная и неделимая личность, а как изменчивое сцепление предшествующего и последующего.


Причем природа бытия в китайской традиции двойственна - проявленная реальность есть отражение реальности символической, являющейся моментом самопревращения всего сущего и уподобляемой "завязи жизни" или "семени вещей", "действенного покоя", в котором и совершаются подлинные изменения.


Действовать же по-китайски означает через самоустранение давать событиям случаться, не отрицая внешнего, сосредотачиваться на внутреннем - прозревать вещи до того, как они проявятся вовне, и "следовать силе обстоятельств".


Такой подход к ведению дел подразумевает игровое отношение к реальности, предполагающее отстранение от мотивов и целей совершаемых действий. Кроме того, он требует жить моментом, неисчерпаемым разнообразием жизненных мгновений, практикуя глубинное единение с окружающим миром, а также предписывает формулировать для себя исключительно те задачи, которые определяются текущей ситуацией, то есть делать только то, чего нельзя не делать.


В силу всего этого китайская политическая практика следует принципу "одной", то есть сплошной перемены, когда подлинная позиция - всегда нечто иное, чем ее предполагаемая данность, поэтому действия представляют собой "тень, отбрасываемую тенью". Реализация данного принципа также означает разложение каждого маневра на цепь крайне мелких, частных, почти незаметных поступков, так что становится невозможно заметить его начало и конец.


Еще одно "золотое" правило китайской стратегии состоит в том, что всякое осмысленное противодействие носит характер упреждения - "противник не двигается, и я не двигаюсь, противник двинулся - а я двинулся прежде него".


При этом, китайская традиция диктует избегать любого внешнего противостояния и в целом какого-либо прямого воздействия - вершина мастерства в том, чтобы одержать победу, вообще как бы не предпринимая никаких усилий.


Все это обязано сопровождаться тщательной подготовкой, включая получение как можно более полной информации о состоянии вероятного противника, сопровождаемое преднамеренной дезинформацией - скрытность сопутствует любому действию и цель никогда не соответствует средствам - если все внешнее есть только видимость, то истинное должно представать как ложное.


Причем обман для китайцев вполне допустим, поскольку в их понимании добродетель состоит не в соблюдении условностей обыденной морали, а в "овладении полнотой жизненных свойств ситуации", поэтому отвлеченные понятия ими презираются и используются до цинизма произвольно - в качестве фиктивного обоснования своих действий или прикрытия истинных замыслов.


Изложенные обстоятельства указывают на врожденно сетевой характер китайского мышления, а также на то, что в Китае разработан и за тысячелетия до совершенства отточен беспрецедентный инструментарий сетевого действия. Кроме того, эту "систему вооружений" китайцы дополнили конфуцианством - чрезвычайно действенной идеологией построения ситуативных иерархий.


О совершенстве китайского сетевого арсенала свидетельствует тот исключительный факт, что все многообразие способов поведения сведено в Китае к знаковой системе из тридцати шести стратагем - типовых элементарных приемов, из которых можно построить реализацию замысла любой сложности. Причем данная типизация была сделана китайцами еще в пятом веке нашей эры.


Владение этим "алфавитом действия" позволяет всегда быть готовым к ежемгновенным изменениям обстановки, то есть дает возможность быть успешным в ситуации полной неопределенности, а также предполагает столь высокий уровень развитости чувства сообщительности, на котором любое противостояние превращается в искусство интимного понимания противника.


Другим примером того, что умение действовать по-сетевому стало у китайцев естественной привычкой, является так называемый феномен китайской диаспоры, состоящий в том, что Китай оказывается везде, где есть китайцы.


Дело в том, что в любом сетевом сообществе, даже если оно - огромный народ, действует правило "сначала накорми Сеть", а единственное "внутри" означает только вхождение в эту Сеть. Ведь именно такая связность делает Сеть сильной и предоставляет каждому ее участнику доступ ко всем сетевым ресурсам.


Что же касается материальных возможностей Китая вести дела сетевым образом, то они уже сегодня достаточны и продолжают быстро наращиваться.


Проводимая китайским руководством политика создания исключительно благоприятных условий для частной инициативы, в сочетании с эффективно применяемым государственным финансированием точно выбранных приоритетов развития средств производства, обеспечили Китаю самый высокий в мире темп экономического роста и ощутимые успехи в разработке ключевых технологий.


Более того, по оценкам ведущих аналитиков США, уже к 2015 году Китай способен обогнать США по экономическому и военному потенциалу. К этому же сроку он, судя по всему, сможет достичь и мирового лидерства в технологиях.


При этом если США испытывают скорее боязнь, чем желание чужих пространств, то у Китая есть весьма насущная жизненная потребность в них.


Все это создает предпосылки для глобализации Китая - угрозы, которая, по имеющимся сведениям, уже скрытно реализуется китайским руководством, в том числе и через оказание целенаправленной поддержки обустройству китайцев на российской территории, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке.


Вхождение в силу сетевого способа ведения дел неизбежно и крайне жестко ставит вопрос об адаптации к нему ключевой составляющей нынешнего социально-политического устройства - кодекса поведения государства, общества и личности, выраженного в своде законов и других правовых документов.


При этом "сетевизации" прежде всего нужно подвергнуть государство во всех его проявлениях, включая административно регулируемые им инфраструктурные сектора экономики, то есть ту зону правоотношений, в которой действует сугубо иерархическое, а значит беззащитное перед атакой Сети регламентирование, и чье поражение нанесет тотальный ущерб обществу.


В остальных сферах человеческой деятельности, там, где законодательно закреплена свобода частной инициативы, сетевые построения возникнут сами собой, в порядке самоорганизации, по причине превосходства сетевого способа ведения дел, а значит и повышенной выгодности его использования.


Переводя государство на сетевые начала, прежде всего, необходимо последовательно заменить во внутреннем устройстве государственных органов однозначно установленные иерархические, чиновные взаимодействия на соответствующие им по сути решаемых проблем сетевые отношения.


Причем в силу абсолютизации в государственных структурах принципа чиноначалия порядок их деятельности строго формализован и тем самым предельно проявлены все его положения, подлежащие замене. Само же это замещение является в общем-то несложной нормотворческой процедурой.


Поэтому трудность состоит не в определении того, что реформировать в организации властных структур, а в том, где взять качественных реформаторов.


Следующим уровнем "сетевизации" государства является взаимодействие органов власти между собой и межгосударственные отношения. Здесь реализация генерального принципа Сети "все напрямую связаны со всеми" потребует закрепления в юридически обязывающих формах следующих положений.


Во-первых, - каждый узел сетевого сообщества глобализован, то есть пространством его действия является Сеть в целом, он решает свои задачи в любой ее точке, имея, при этом, в своем распоряжении ресурсы всей Сети.


Это означает "функционализацию" полномочий - такое их распределение, которое исключает закрепленную подчиненность одних узлов Сети другим, или, иначе говоря, установление "равенства разных" и их открытости друг другу.


Данное распределение полномочий подразумевает, что каждый участник Сети в решении какой-то части вопросов главенствует над остальными узлами.


Во-вторых, - участие в какой-либо сетевой организации предполагает вложение собственных ресурсов в, как минимум, поддержание ее связности.


Причем сетевому поведению характерно стремление качественно повысить связность, не обращая, при этом, внимания на то, делают ли то же самое другие.


В-третьих, - связность Сети первична по отношению к интересам ее узлов. По сути, Сеть есть совокупность взаимной ответственности участвующих сторон, выступающей как проявление благодарности за предоставленные возможности.


В иерархических же структурах ответственность - это не готовность принести ответную пользу, а наказание за формально неправильные поступки.


В силу этого нанесение ущерба связности сетевого сообщества влечет не ужесточение, а значит, и укрепление отношений с виновным, а их прекращение - Сеть в своих действиях просто обходит свой неадекватный участок.


Понятно, что в случае с властными структурами ситуация игнорирования какой-либо из них недопустима, поэтому необходимо введение быстрой и действенной процедуры снятия с занимаемых постов тех государственных служащих, по чьей вине произошло нарушение связности государства.


В российских условиях эта проблема сведена к созданию реальной возможности отстранения от власти лиц, занимающих должности, прямо или косвенно устанавливаемые Конституцией Российской Федерации, в случае, если их деятельность ущемляет основополагающие интересы граждан и государства.


Ведь в настоящее время добиться этого на деле можно только через демократические выборы, а данный способ успешно нейтрализуется применением современных избирательных технологий. В результате безответственность последовательно расползается на все уровни государства, поскольку назначение и увольнение чиновников идет вниз по вертикали от высших должностных лиц.


Выправить сложившуюся ситуацию можно конституционным закреплением руководящих принципов политики государства, несоблюдение которых было бы основанием для снятия в судебном порядке указанных лиц со своих должностей.


Надо сказать, что изложенные положения являются общими для построения сетей во всех сферах государства, но именно на уровне взаимодействия органов власти и межгосударственных отношений они проявляются в чистом виде.


Последнюю значимую область государственно-правового регулирования, требующую "сетевизации" отношений, образуют иерархически организованные части политической, информационной и экономической инфраструктур.


В политике проблему косных, основанных на опосредованных связях конструкций создает законодательно закрепленный фактический приоритет политических партий в деле формирования органов государственной власти.


Дело в том, что любая партия строится на основе какого-либо одного конкретного способа отвечать на ключевые вопросы общественной жизни и в своей деятельности стремится добиться политического единства взглядов, распространения определенной точки зрения на роль государства, здравоохранение, систему образования, военную службу и тому подобное.


Правовые же условия существования политических партий устанавливают, что их внутреннее устройство должно представлять собой строгую начальственную конструкцию из руководящих должностей и рядовых членов.


В итоге, партийная бюрократия сковывает не только инициативу членов своих организаций, но и формируемую партиями легальную власть, в то время как угроза появления сетевого противника, ориентированного на политическую деятельность, требует быть "вечно другим" - то "правым", то "левым".


В этой связи представляется необходимым устранить юридические препятствия, мешающие политикам действовать самостоятельно, без оглядки на партийную дисциплину, объединяясь "под задачу" в ситуативные сетевые сообщества, имеющие те же политические права, что и традиционные партии.


В частности, следует прекратить практику голосования по партийным спискам, что, кроме всего прочего, позволит усилить ответственность политиков, задействуя механизм отзыва всех без исключения избираемых должностных лиц.


В сфере информации объект принудительной "сетевизации" составляют правоотношения, регулирующие декларирование и раскрытие сведений о деятельности государственных структур, частных организаций и физических лиц.


Сложившаяся, особенно в России, практика информационного регулирования состоит в издании казенными учреждениями предписаний о декларировании информации, к исполнению которых они же и принуждают. Раскрытие сведений осуществляется также этими ведомствами, и, кроме того, законодательство обязывает опубликовывать в прессе официальные документы.


Столь перегруженная приказным администрированием система непрозрачна, подчинена, как всякая бюрократия, целям собственного благополучия, а не интересам пользователей, и открыта для корыстного манипулирования - от изменения сведений задним числом до умышленного прекращения работы.


То есть она крайне уязвима для атаки Сети и этим угрожает всему государственному управлению, так как входит в состав многих его элементов.


Ситуация требует разворачивания, на основе законодательства прямого действия и цифровых технологий, инфраструктуры информационного регулирования, состоящей из "площадок" по размещению информации, агентов по ее раскрытию и инструментов удостоверения подлинности сведений.


При этом необходимо установить, что услуги, предоставляемые данной инфраструктурой, являются покупаемыми на конкурентном рынке, а декларирование и раскрытие информации ведется на основе исчерпывающим образом описанных стандартов, единых для государственных и частных участников процесса. Надзор же за применением этих правил должен осуществляться только путем судебного рассмотрения возникающих споров.


Однако наиболее важной задачей является полноценная реализация сетевых подходов в правовом регулировании инфраструктурных отраслей экономики.


Здесь ключевым условием построения полноценных сетей является законодательно закрепленная свобода ценообразования на пропускную способность этих инфраструктур, поскольку ограничения на цену услуги блокируют частную инициативу, а значит, и способность к самоорганизации.


В целом же, "сетевизацию" государства следует проводить с учетом распространения, в среднесрочной перспективе, сетевых, раскрепощающих личность отношений на все общество, которое, в итоге, потребует более беспристрастного и прозрачного регулятора, чем нынешняя власть. Это, видимо, повлечет установление преобладания судебного начала над политическим.


Итак, беспрецедентная технологическая свобода оперирования практически всеми видами ресурсов породила новую силу - свободно действующих личностей, объединяющихся в сетевые сообщества, обладающие фундаментальными преимуществами перед традиционными социально-политическими институтами.

Поэтому на принципиальном уровне конкретизации ответ на вопрос "Как справиться с сетевым противником?" заключается в следующем: "Стань Сетью".

 

 

 


© Журнал «ИНТЕЛРОС – Интеллектуальная Россия». Все права защищены и охраняются законом. Свидетельство о регистрации СМИ ПИ №77-18303