Интервью президента Путина телеканалу Си-Ти-Ви (Канада)

12 июля 2006 года

ВОПРОС: Прежде всего позвольте поблагодарить Вас за то, что Вы нас приняли сегодня. Это большая привилегия – мы очень это ценим.

Хотела бы начать с большой новости, которую мы только что получили относительно смерти Шамиля Басаева – террориста номер один в России, ответственного за Беслан, за Дубровку и многие другие преступления в России против россиян. О чем Вы подумали в тот момент, когда Вам рассказали об этой новости?

В.ПУТИН: Я подумал о том, что это справедливое возмездие для такого человека, как этот террорист. На его руках, я уже говорил об этом, – кровь наших детей в Беслане и много других жертв. Я думаю, что есть люди, которые достойны такого возмездия. Мы будем действовать исключительно правовыми методами в борьбе с терроризмом и будем опираться на наше российское законодательство. Мы полагаем, что Россия, так же как и любая другая страна мира, имеет право на защиту от внешней террористической агрессии и на защиту своей территориальной целостности. И мы будем применять все легитимные меры для защиты наших интересов.

ВОПРОС: Каково было Ваше чувство, когда Вам сказали, что он уничтожен?

В.ПУТИН: Для него этого слишком мало – быть просто уничтоженным. Я думаю, что, какую бы веру он ни исповедовал, ему и на том свете воздастся за те злодеяния, которые он совершил.

ВОПРОС: Теперь вопрос по «восьмерке», предстоящем саммите в Санкт-Петербурге. Вы председательствуете, Вы хозяин. У Вас пройдет первая встреча с новым канадским премьером Стивеном Харпером. Каковы ключевые вопросы, как Вы думаете, которые существуют на данный момент между Россией и Канадой?

В.ПУТИН: Я хочу вспомнить, во-первых, что в начале 90-х премьер-министр, лидер канадской Консервативной партии Брайан Малруни, сделал первые шаги в создании современных отношений между Канадой и новой Россией. Мы этого не забыли. Мы за эти годы проделали огромный путь для того, чтобы придать нашим отношениям новые качества, и думаю, что очень многого достигли. Я отмечаю, что уровень нашего политического взаимодействия и доверия пока даже выше, к сожалению, чем достижения в экономической сфере. Но у нас есть некоторые вещи, которые нас объединяют: это не только огромные территории Канады и России, но и взаимные экономические интересы, в том числе и в той главной теме, которую мы собираемся обсуждать, – энергетическая безопасность. Я знаю, что наши энергетические компании ведут сейчас переговоры. Возможно объединение усилий для того, чтобы скоординировать наши действия и внести достойный вклад в решение энергетических проблем в мире. Это касается и проектов по сжижению газа, и поставок на североамериканский континент. Это касается работы на рынках третьих стран.

Но не менее важным, конечно, является объединение наших усилий и в борьбе с инфекционными заболеваниями. Мы знаем, что одна треть всех смертей в мире – от инфекционных заболеваний. В Канаде, на мой взгляд, также очень многое делается для решения вопросов в сфере образования. Канада, так же как и Россия, – многонациональная страна. Ваша культура, двуязычная культура, – хороший пример для подражания для многих стран мира, в том числе и для Российской Федерации. Мы, конечно, не можем перейти в полном смысле этого слова именно к такой культуре общения, во всяком случае сегодня, поскольку у нас на территории России проживает свыше 120 народов и национальностей. Все они привязаны к своей исторической территории. И различия, конечно, огромны. Но есть, повторяю, много совпадающих элементов, которые делают нас близкими партнерами. Ну и, кроме всего прочего, мы соседи по Северному Ледовитому океану.

ВОПРОС: Правда, правда. По мере того как Вы готовитесь к саммиту, поступило много критики от партнеров по «восьмерке», особенно от США, относительно отката от демократии. В целом говорят о недостатке свободы слова, средств массовой информации, изменении законодательства по выборам, закона об НПО [неправительственных организациях]. Некоторые статистические данные и идеи, которые я слышала во «Фридом хаус», говорят, что два года назад в России была свободная ситуация, теперь уже нет. Организация «Хьюман райтс уотч» в 1995 году сказала, что Россия сползет в авторитарность уже в 2005 году, и опять же вице-президент США Чейни сказал: «Во многих областях гражданского общества Правительство несправедливо, недолжным образом ограничивает права людей». Вы много раз уже комментировали этот вопрос. Вы говорили, что не верите в это и объясняли очень хорошо. Но меня интересует следующее. Откуда, Вы считаете, исходит эта критика? Почему Россия стала мальчиком для битья? В английском языке есть пословица – я знаю, и в русском есть: нет дыма без огня.

В.ПУТИН: Во-первых, нужно сказать, конечно, прямо, как есть. Россия находится в переходном состоянии и своей экономики, и своей политической системы. От царизма мы сразу погрузились в коммунизм, и вот только в начале 90-х годов был сделан решительный шаг в сторону развития демократических институтов. Повторяю еще раз, мы сделали это самостоятельно, не под каким-то давлением – для себя, потому что демократический способ организации общества, и практика последних десятилетий в мире показала, что по-другому и думать нельзя. Это необходимое условие для эффективного развития. А если мы хотим – а мы хотим быть – эффективной страной, мы должны придерживаться этих правил. И будем это делать в будущем.

Теперь что касается того, насколько она, эта критика, обоснованна, насколько нет. Когда мы слышим эту критику от заинтересованных партнеров, от тех партнеров, которые действительно хотят, чтобы Россия укреплялась и становилась мощнее, эффективнее, то мы в состоянии определить, от кого она исходит, эта критика. И, конечно же, мы внимательно смотрим за этим и реагируем на это, причем реагируем искренне. Но процессы, которые у нас происходят, я хочу на это обратить внимание, мало чем отличаются от тех процессов, которые происходят в других странах.

Возьмите, к примеру, изменения в отношении порядка выборов глав регионов. Главы у нас приходят к власти через процедуру голосования в региональных парламентах. Во многих других странах, которые считаются вполне демократическими, даже такой процедуры нет – они просто назначаются: и в некоторых европейских странах, и в такой самой большой демократии, как Индия, например, просто назначаются правительством.

ВОПРОС: Можно я Вас прерву на секунду? Я прекрасно понимаю, что Вы говорите, по форме,   но на практике... Союз журналистов России сказал, что за последние три года не поступило ни одного негативного доклада о Вас, ничего плохого о Вас не говорили на трех общенациональных каналах – такова реальность.

Что касается структуры, она, может быть, и правильная, а что касается реальности, все по-другому.

В.ПУТИН: Я не думаю, что это так. Если Вы повнимательнее посмотрите и проанализируете то, что происходит в средствах массовой информации, то критика не только в мой адрес, но и в адрес других людей, которые занимаются политикой, либо управлением на самом высоком уровне, звучит постоянно, не переставая. И я не думаю, что даже внутри страны или из-за рубежа она всегда носит объективный характер, но мы с этим миримся и считаем это нормальным.

Я все-таки хочу вернуться к Вашему вопросу о том, почему это происходит. В начале 90-х годов произошел распад Советского Союза. Была очень тяжелая ситуация в области экономики, полностью развалилась социальная система – Вы здесь жили и прекрасно это все видели. На самом деле страна балансировала на грани сохранения своей государственности. Это была большая такая страна, трудноуправляемая, переходящая из кризиса в кризис, ею было очень легко манипулировать и легко было влиять на ее внутреннюю и внешнюю политику. И теперь вдруг за какие-то пять-шесть лет ситуация кардинальным образом поменялась, но желание управлять и командовать ситуацией внутри России, российской внешней политикой у некоторых наших партнеров сохранилось. И начался лихорадочный поиск этих рычагов влияния и нитей воздействия. Но сегодня мало что осталось от возможности повлиять на Россию.

И поэтому, на мой взгляд, постоянное критиканство в направлении проблем, связанных с демократией, со свободой СМИ и так далее, используется как инструмент для вмешательства во внутреннюю и внешнюю политику России с целью влиять на нее.

Но мне представляется, что это – попытки решать сегодняшние проблемы прежними методами, и основано это на прежней, старой, еще времен «холодной войны», философии внешней политики и отношении к самой России как если не к врагу, то к противнику. Но, если бы наши некоторые партнеры были в состоянии сделать глубокий анализ тех процессов, которые происходят в мире сегодня, и посмотреть на перспективу не четырех лет до выборов следующего президента, а заглянуть на 15–25 лет вперед, – они бы отнеслись к России по-другому. И тогда мы бы не были свидетелями той кампании – а это именно кампания, Вы совершенно правильно это сформулировали, – которую мы наблюдаем.

Что же касается средств массовой информации и прочих проблем вокруг этого – Вы сами сказали, откуда в основном исходят эти проблемы, – то я уверен, что очень многие в вашей стране согласятся с тем, что я сейчас скажу. Вести себя подобным образом могут только те люди, которые сами безупречны в сфере соблюдения прав человека.

ВОПРОС: Что касается партнеров, которые не хотят видеть свободную и независимую Россию, – Вы как их видите?

В.ПУТИН: Я не говорю, что они не хотят видеть свободную и независимую Россию, – я сказал, что они хотели бы влиять на нашу внутреннюю и внешнюю политику и создают для себя инструментарий этого влияния, вот и все. А Вы сами назвали.

ВОПРОС: Кто?

В.ПУТИН: Вы же сами сказали, что эта критика в основном исходит от Соединенных Штатов, – Вы ответили на свой вопрос.

ВОПРОС: Вы, наверное, знаете, что сегодня, когда мы встречаемся с Вами в Вашей резиденции, происходит альтернативный саммит «восьмерки», который называется «Другая Россия». И Кремль указал, что не хотел бы, чтобы иностранцы посещали этот саммит. Это такой недружественный жест, но тем не менее пять стран «восьмерки» включая Канаду направляют своих представителей на этот саммит, включая канадского посла. Это пощечина для Вас?

В.ПУТИН: Я не очень знаю, что это за альтернативный саммит, но я слышал, что некоторые наши политические оппоненты внутри страны хотят использовать это как повод для продвижения своих взглядов на ситуацию внутри страны, на нашу внешнюю политику. Делается это, конечно же, в преддверии выборов в Государственную Думу в конце 2007 года. И, если официальные лица других стран поддерживают такие начинания, то это значит, что они просто немножко пытаются влиять на внутриполитический расклад сил в России. Ну что ж, они имеют на это право, Бог в помощь.

ВОПРОС: Другая тема. У нас новое правительство в Канаде, которое рассматривается как более близкое к США, чем предыдущее. Хотя Вы не встречались с Премьер-министром, чувствуете ли Вы сигналы, что эти отношения становятся сильнее, крепче и могут повлиять на отношения, в свою очередь, между Канадой и Россией?

В.ПУТИН: Нет, я пока ничего такого не чувствую. Я знаю настроение в самой Канаде. Канада сама чувствует, что она соседняя страна с могущественным большим партнером, с одним из явных лидеров в мировой политике. И я бы не хотел здесь ничего лишнего сказать, но я знаю эти озабоченности и в деловых кругах Канады, и в политических. Канада сама борется за то, чтобы чувствовать себя независимой в полном смысле этого слова и во всех отношениях. И думаю, что это правильно, потому что, во-первых, монополизм, он хоть и нравится монополистам, но всегда вреден и для ситуации в целом, и для самих монополистов. Поэтому мы выступаем за многополярный мир, а не за монополярный, не за развитие ситуации, при которой одна страна диктует свои условия всем другим участникам международного общения. И, надеюсь, что в конечном итоге наша точка зрения возобладает. Но мы собираемся бороться за то, чтобы в международных делах утверждалась наша позиция не такими способами и средствами, как это было во времена «холодной войны», а в ходе открытого, товарищеского диалога со всеми нашими партнерами, включая и Канаду, и Соединенные Штаты. Для этого, собственно говоря, мы и собираемся, в том числе на саммит в Санкт-Петербург.

ВОПРОС: Северная Корея и Иран, скорее всего, всплывут во время дискуссии. Это две горячие точки в настоящее время на международной арене, и они вызывают разногласия среди партнеров по «Большой восьмерке». Вы выступали против санкций против этих стран. Вы говорите, что не хотите загонять их в угол. Россия продолжает строить завод в Бушере и продолжает продавать Ирану ракеты. Почему бы не остановить это? И что могло бы заставить Вас сказать, что настало время для более сильных санкций и для более серьезного наказания тех стран, которые нарушают международные законы?

В.ПУТИН: В отличие от прошлых лет сегодня не существует разницы в целях, которые мы хотим достичь. Мы, так же как и другие наши партнеры по «восьмерке», включая и Канаду, и Соединенные Штаты, и европейские страны, хотим, чтобы мир был более безопасным и чтобы не возникало новых угроз, чтобы по планете не распространялось оружие массового уничтожения и средства их доставки. Это касается и иранской ядерной проблематики, и ракетной программы Северной Кореи. Вопрос только в том, какими средствами добиться этой цели. Мы видим, что наши партнеры иногда, мягко говоря, ошибаются. Вот искали оружие массового уничтожения в Ираке. А где оно? Улучшилась ли там ситуация: экономическая, социальная, политическая, с точки зрения борьбы с терроризмом? Это большой вопрос. Где теперь выход? И что делать дальше, трудно сказать, и уходить нельзя. Вот вам один из тупиков.

Я надеюсь, что мы вместе, хочу это подчеркнуть, вместе со всеми, в том числе и с силами международной коалиции, которая присутствует в Ираке, и с самим иракским народом, найдем выход из этой ситуации. Но не думаю, что решение стало более легким, чем тогда, когда мы пытались оказать давление на Саддама Хусейна.

То же самое и с Северной Кореей и с Ираном. Ведь дело даже с точки зрения ядерных технологий не только в Иране – дело ведь и в других странах, которые находятся на пороге освоения ядерных технологий. Вот одна из тем саммита «большой восьмерки» – энергетическая безопасность. Но один из путей преодоления энергетических кризисов – это развитие ядерной энергетики. Как же мы можем всем странам мира, не входящим в ядерный клуб, закрыть путь к ядерным технологиям сегодняшнего и завтрашнего дня, особенно и прежде всего, конечно, в мирных сферах использования? Мы не можем этого сделать. Потому что, кроме Ирана, скоро возникнут другие страны. Мы же все не перекроем.

Нужно создать такие условия, при которых этим странам был бы обеспечен доступ к современным технологиям, в том числе в ядерной сфере, но не было бы такой озабоченности по поводу распространения ядерного оружия. Россия предлагает такой способ решения вопроса. Мы предложили создать сеть международных центров по обогащению урана и по переработке отработанного ядерного топлива. Это тоже будет одним из вопросов обсуждения на «восьмерке», так же как и другие вопросы.

Мы не за то, чтобы всем позволить приобретать ядерное оружие либо средства доставки, – мы за то, чтобы мы находили все вместе, в том числе и в рамках G8, согласованные решения. Мы будем к этому стремиться. А как мы их оформим, скажем, в том же Совете Безопасности (либо в виде санкций, либо в виде заявления), – это другое дело. Но если мы уже сегодня, не получив еще ответа от Ирана на запрос, сделанный шестью странами, начнем переходить к каким-то санкциям, мы просто сорвем этот положительный процесс, который едва наметился. Зачем нам это делать? Эта проблема уже несколько лет длится. Что изменится от того, что мы подождем три недели? Думаю, что вряд ли что-нибудь изменится.

Поэтому здесь не нужна суета. Это такие вопросы, которые суеты не терпят.

ВОПРОС: Что касается ракет?

В.ПУТИН: Но это то же самое. Мы сразу же проявили свою озабоченность в связи с испытаниями в Корейской Народно-Демократической Республике. Формально-юридически, с точки зрения международного права, Северная Корея имеет право на развитие своих ракетных технологий, поскольку она не присоединилась к известным международным договоренностям в этой сфере. Тем не менее в любом случае осуществление прав одной стороны не должны приводить к ограничению прав других, я имею в виду хотя бы ограничения, связанные со свободой судоходства. Ведь северокорейские специалисты-партнеры, они никого не предупредили о том, что они будут испытывать. Они не сказали, куда могут упасть головные либо другие части ракет, которые они испытывают, а это могло ведь привести и к тяжелым последствиям.

ВОПРОС: То есть они достигли почти ваших границ, правильно?

В.ПУТИН: Не надо ничего нагнетать. Нашими национальными средствами слежения не зафиксировано падение никаких ракетных остатков, частей ракет ни в наши территориальные воды, ни в экономическую зону. Но это происходит все-таки в непосредственной близости от наших границ, и это нас беспокоит. И конечно, это тоже будет предметом обсуждения в Петербурге.

ВОПРОС: Страна, в которой Вы родились, Советский Союз, вела длинную и кровавую войну в Афганистане и так ее и не выиграла. Канада сейчас возглавляет с другими союзниками коалицию, и у нас там более двух тысяч солдат. Вы не думаете, что канадцы совершают ту же ошибку, что когда-то совершил Советский Союз и, может быть, может что-то извлечь из опыта России в Афганистане?

В.ПУТИН: Вы мне ставите очень сложные вопросы. Действительно, Советский Союз присутствовал в Афганистане, его Вооруженные Силы там присутствовали, а сейчас присутствуют вооруженные силы международной коалиции. И, как ни странно, и те, и другие борются почти – хочу это подчеркнуть – с одними и теми же силами. Это не идентичные силы, но ситуация очень похожа. Я не думаю, что решения о введении войск на территорию Афганистана принимались нашими западными партнерами с легким сердцем. Но совершенно очевидно для всех, что, к сожалению, территория этой страны вопреки воле ее народа использовалась как плацдарм для международной террористической деятельности, для подготовки террористов и для подготовки совершения террористических актов.

Ключевое различие между ситуацией середины и конца 80-х годов прошлого века и сегодняшней ситуацией заключается в том, что, так же как и в случае с иранской проблематикой, с северокорейской проблематикой, у нас с нашими партнерами одни цели. В данном случае это цели борьбы с терроризмом и цели укрепления легитимной власти в Кабуле. Мы изначально исходили из того, что эти цели достижимы только в том случае, если мы сможем наладить конструктивное взаимодействие между собой в рамках Совета Безопасности ООН и сможем консолидировать, помочь консолидироваться здоровым силам в самом Афганистане. Мы поддержали и избрание Президента, и парламента. Мы способствуем развитию вооруженных сил Афганистана сегодня. Мы оказали многомиллионную помощь Афганистану поставками вооружений его армии. Мы внесли существенный вклад в то, чтобы талибы не захватили всю территорию Афганистана до того, как начались операции на территории Афганистана в рамках международной операции. Мы и дальше будем совместно работать.

Но что очень важно: если бы это все было так, как в конце 80-х, сейчас мы бы там получили гораздо более сложные проблемы. Потому что, когда там присутствовал Советский Союз, все западное сообщество растило там «бен-ладенов» в больших количествах и не жалело на это ни средств, ни времени. А сегодня ситуация совершенно другая. Мы не только не поддерживаем те силы, которые противостоят международной коалиции в Афганистане, а мы стараемся внести свой конструктивный вклад в позитивное развитие ситуации в этой стране. И будем действовать там таким же солидарным образом дальше.

Я хочу обратить внимание, что впервые за нашу историю мы не только разрешили пролет через нашу территорию транспортной авиации, но и разрешили проезд по нашей территории железнодорожного транспорта стран НАТО, которые принимают участие в операциях в Афганистане, в том числе и для военного транзита.

ВОПРОС: Вы бы хотели сказать что-нибудь по-английски нашим канадским зрителям, прежде чем мы закончим?

В.ПУТИН: Думаю, что это было бы очень некорректно, потому что если говорить канадским зрителям, то нужно было бы сказать и по-английски, и по-французски, а я сомневаюсь, что мне это удастся сделать на хорошем уровне. Поэтому я Вас хочу просто поблагодарить за то внимание, которое Вы уделили и «восьмерке», и ситуации в самой Российской Федерации.

И пожелать всего самого доброго всем нашим друзьям в Канаде.

РЕПЛИКА: Большое спасибо.